Роботы зари [Роботы утренней зари] - Айзек Азимов

– Других домов, расположенных достаточно близко, здесь нет. Да и вообще такое смешение роботов обычно не допускается. Мы с Глэдией особый случай – она не уроженка Авроры, а я взял на себя… э… определенную ответственность за нее.

– Но даже и так их семьдесят семь.

– Да, – сказал Фастольф. – Но почему вы придаете этому значение?

– А потому, – ответил Бейли, – что это подразумевает семьдесят семь движущихся объектов, более или менее сходных с человеческими фигурами, Вы привыкли замечать их уголком глаза и не обращать на них особого внимания. А потому, Глэдия, если бы какой-то человек пробрался в дом с какой бы то ни было целью, вы могли бы его и не заметить. Просто еще один движущийся объект, сходный с человеческой фигурой, не привлекающей вашего внимания.

Фастольф добродушно усмехнулся, а Глэдия покачала головой с полной серьезностью.

– Элайдж, – сказала она, – сразу видно, что вы землянин. Неужели вы воображаете, что человек, пусть даже доктор Фастольф, мог бы подойти к моему дому и мои роботы не доложили бы мне об этом? Я могла бы не заметить движущуюся фигуру, принять ее за робота, но ни один робот такой ошибки не совершил бы. Вот сейчас я вышла к вам навстречу, но потому лишь, что мои роботы предупредили меня о вашем приближении. Нет, нет, когда Джендер умер, в доме ни одного человека не было.

– Кроме вас?

– Кроме меня. Так же, как никого, кроме меня, не было в доме, когда был убит мой муж.

– Это совсем другое дело, Глэдия, – мягко вмешался Фастольф. – Ваш муж был убит тупым орудием. Убийца должен был оказаться рядом с ним, и если, кроме вас, других людей в доме не было, положение становилось серьезным. Но Джендера вывели из строя хитроумной словесной программой. Физическое присутствие того, кто это сделал, не требовалось. То, что вы были в доме одна, ровно ничего не значит, тем более что вы понятия не имеете о том, как заблокировать сознание человекоподобного робота.

Они посмотрели на Бейли – Фастольф с легкой усмешкой, а Глэдия печально. (Бейли рассердило, что Фастольф, чье будущее выглядело не более светлым, чем его собственное, тем не менее не утратил юмора. «Ну над чем он смеется, точно идиот!» – подумал Бейли зло.)

– Незнание, – медленно сказал Бейли, – еще не доказательство, Человек может не знать дороги куда-то, пойти наугад и все-таки прийти на место. Или в разговоре с Джендером случайно вызвать заморозку.

– И какова вероятность? – спросил Фастольф.

– Вы специалист, доктор Фастольф, и, наверное, объясните, что она очень мала.

– Невероятно мала. Человек может не знать дороги куда-то, но, если добраться туда можно лишь по канатам, натянутым зигзагами, какова вероятность, что он доберется туда с завязанными глазами, шагая наугад?

Руки Глэдии словно вспорхнули, она крепко сжала кулачки и положила их на колени.

– Случайно или нет, это сделала не я! Когда это произошло, меня с ним не было. Не было! Я разговаривала с ним утром. Он был такой же, как всегда, абсолютно нормальный. А через несколько часов я его позвала, он не пришел. Я пошла посмотреть, а он стоял на своем обычном месте, такой же, как всегда. Но только он не прореагировал на меня. Совсем. И теперь не реагирует ни на что и ни на кого.

– А не могло ли, – спросил Бейли, – что-то сказанное вами мимоходом вызвать заморозку, когда вы уже ушли? Через час, например.

Фастольф резко его перебил:

– Абсолютно исключено, мистер Бейли. Если заморозка происходит, то мгновенно. Пожалуйста, не допрашивайте Глэдию в такой манере. Она не способна вызвать заморозку сознательно, и немыслимо, чтобы она вызвала ее случайно.

– Но ведь немыслимо, чтобы ее вызвал случайный позитронный дрейф, хотя, по-вашему, причина все-таки он?

– Но не в такой степени.

– Обе возможности крайне маловероятны? Какие могут быть различия в немыслимости?

– Очень большие. Я оценил бы вероятность умственной заморозки из-за позитронного дрейфа как один к десяти в двенадцатой степени, а из-за непреднамеренного создания всех необходимых условий – как один к десяти в сотой степени. Оценка, естественно, очень примерная, но соотношение достаточно точное. Различие больше, чем между одним электроном и всей Вселенной, и оно в пользу позитронного дрейфа.

Некоторое время царило молчание. Потом Бейли сказал:

– Доктор Фастольф, вы упомянули, что торопитесь.

– Я и так уже очень задержался.

– Так не уйти ли вам?

Фастольф привстал было, ко потом сказал:

– А что?

– Я хочу поговорить с Глэдией наедине.

– Допрашивать ее?

– Я должен расспросить ее без вашего вмешательства. Наше положение слишком серьезно, чтобы считаться с правилами вежливости.

– Милый доктор, я не боюсь мистера Бейли, – вмешалась Глэдия. И добавила тоскливо: – Мои роботы защитят меня, если его невежливость перейдет границы.

Фастольф улыбнулся.

– Ну хорошо, Глэдия. – Он встал и протянул руку. Она слегка ее пожала. Он добавил: – Я хотел бы, чтобы Жискар остался здесь для общей защиты и, если разрешите, Дэниел пока останется в соседней комнате. Не одолжите ли мне какого-нибудь вашего робота, чтобы он проводил меня домой?

– Ну конечно, – ответила Глэдия. – По-моему, вы знаете Пандиона.

– Да-да. Робот крепкий и надежный!

Он ушел в сопровождении робота.

Бейли выжидающе следил за Глэдией, всматривался в нее. Она сидела, разглядывая сложенные на коленях руки.

Бейли не сомневался, что она может рассказать еще многое. И не знал, как убедить ее быть откровеннее, Но в одном он был убежден; в присутствии Фастольфа она не скажет ничего.

24

Наконец Глэдия подняла голову. Лицо ее было лицом маленькой девочки. Она сказала тихим голоском:

– Как вы, Элайдж? Как себя чувствуете?

– Неплохо, Глэдия.

– Доктор Фастольф сказал, что приведет вас сюда через луг и постоит с вами в самом тяжелом для вас месте.

– А? Но зачем? Чтобы посмеяться?

– Нет, Элайдж, Я рассказывала ему, как на вас действует пребывание под открытым небом. Помните, как вы потеряли сознание и упали в пруд?

Элайдж быстро мотнул головой. Помнить-то он помнил, но вспоминать не хотел и сказал сердито:

– Я теперь уже не совсем такой. Стал выносливее. Но доктор Фастольф сказал, что испытает вас Все прошло хорошо?

– Достаточно хорошо. Сознания я не потерял. – Он вспомнил, что произошло, когда космолёт шел на посадку, и скрипнул зубами. Нет, это другое и обсуждения не требует. Он сказал, меняя тему:

– Как мне называть вас здесь? Как к вам обращаться?

– Вы же называете меня Глэдией.

– Но, возможно, это нежелательно. Миссис Дельмар? Но вы ведь…